Архипелаг ГУЛаг - Страница 7


К оглавлению

7

Правда, формы очистки от насекомых Ленин в этой статье предвидел разнообразные: где посадят, где поставят чистить сортиры, где "по отбытии карцера, выдадут желтые билеты", где расстреляют тунеядца; тут на выбор тюрьма "или наказание на принудительных работах тягчайшего вида". там же, стр.203.

Хотя усматривая и подсказывая основные направления кары, Владимир Ильич предлагал нахождение лучших мер очистки сделать объектом соревнования "коммун и общин". Кто попадал под это широкое определение насекомых, нам сейчас не исследовать в полноте: слишком неединообразно было российское население, и встречались среди него обособленные, совсем не нужные, а теперь и забытые малые группы. Насекомыми были, конечно, земцы. Насекомыми были кооператоры. Все домовладельцы. Немало насекомых было среди гимназических преподавателей. Сплошь насекомые обседали церковные приходские советы, насекомые пели в церковных хорах. Насекомые были все священники, а тем более - все монахи и монахини. Но и те толстовцы, которые, поступая на советскую службу или , скажем, на железную дорогу, не давали обязательной письменной присяги защищать советскую власть с оружием в руках - также выявляли себя как насекомые (и мы еще увидим случаи суда над ними). К слову пришлись железные дороги - так вот очень много насекомых скрывалось под железнодорожной формой, и их необходимо было выдергивать, а кого и шлепать. А телеграфисты, те почему-то в массе своей заядлые насекомые, несочувственные к Советам. Не скажешь доброго и о ВИКЖЕЛе, и о других профсоюзах, часто переполненных насекомыми, враждебными рабочему классу. Даже те группы, что мы перечислили, вырастают уже в огромное число- на несколько лет очистительной работы. А сколько всяких окаянных интеллигентов, неприкаянных студентов, разных чудаков, правдоискателей и юродивых, от которых еще Петр I тщился очистить Русь и которые всегда мешают стройному строгому Режиму?

И невозможно было бы эту санитарную очистку произвести, да еще в условиях войны, если бы пользовались устарелыми процессуальными формами и юридическими нормами.Но форму приняли совсем новую: внесудебную расправу, и неблагодарную эту работу самоотверженно взвалило на себя ВЧК - Часовой Революции, единственный в человеческой истории карательный орган, совместивший в одних руках: слежку, арест, следствие, прокуратуру, суд и исполнение решения. В 1918 году, чтобы ускорить также и культурную победу революции, начали потрошить и вытряхивать мощи святых угодников и отбирать церковную утварь. В защиту разоряемых церквей и монастырей вспыхивали народные волнения. Там и сям колоколили набаты, и православные бежали , кто и с палками. Естественно приходилось кого расходовать на месте, а кого арестовывать. Размышляя теперь над 1918-м - 20-м годами, затрудняемся мы: относить ли к тюремным потокам всех тех, кого расшлепали не доведя до тюремной камеры? И в какую графу всех тех, кого комбеды убирали за крылечком сельсовета или на дворовых задах? Успевали ли стать хоть ногою на землю Архипелага участники заговоров, раскрывавшихся гроздьями, каждая губерния свой (два рязанских, костромской, вышневолоцкий, велижский, несколько киевских, несколько московских, саратовский, черниговский, астраханский, селигерский, смоленский, бобруйский, тамбовский кавалерийский, чембарский, великолукский, мстиславльский и другие) или не успевали и потому не относятся к предмету нашего исследования. Минуя подавление знаменитых мятежей (Ярославский, Муромский, Рыбинский, Арзамасский), мы некоторые события знаем только по одному названию - например Колпинский расстрел в июне 1918 года - что это? кого это.. И куда записывать? Немалая трудность и решить: сюда ли, в тюремные потоки, или в баланс Гражданской войны отнести десятки тысяч заложников, этих ни в чем лично не обвиненных и даже карандашом по фамилиям не переписанных мирных жителей, взятых на уничтожение во страх и в месть военному врагу или восставшей массе? После 30.8.18 НКВД дал указание на места "немедленно арестовать всех правых эсеров, а из буржуазии и офицерства взять значительное количество заложников". "Вестник НКВД", 1918, #21-22, стр.1.

Ну, как если бы например после покушения группы Александра Ульянова была бы арестована не она только, но и все студенты в России и значительное количество земцев. Постановлением Совета Обороны от 15.2.19 - очевидно, под председательством Ленина? - предложено ЧК и НКВД брать заложниками крестьян тех местностей, где расчистка снега железнодорожных путей "производится не вполне удовлетворительно" - с тем, "что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны". Декреты советской власти, т.4, М. 1968, стр.627.

Постановлением СНК конца 1920 года разрешено брать заложниками и социал-демократов. Но даже узко следя лишь за обычными арестами, мы должны отметить, что уже с весны 1918 года полился многолетний непрерываемый поток изменников-социалистов. Все эти партии - эсеров, меньшевиков, анархистов, народных социалистов, они десятилетиями только притворялись революционерами, только носили личины - и на каторгу для этого шли, все притворялись. И лишь в порывистом ходе революции сразу обнаружилась буржуазная сущность этих социал-предателей. Естественно же было приступить к их арестам! Вскоре за кадетами, за разгоном Учредительного Собрания, обезоружением Преображенского и других полков, стали брать помалу, сперва потихоньку, и эсеров с меньшевиками. С 14 июня 1918 года, дня исключения изо всех советов, эти аресты пошли гуще и дружней. С 6 июля - туда же погнали и левых эсеров, коварнее и дольше притворявшихся союзниками единственной последовательной партии пролетариата. С тех пор достаточно было на любом заводе или в любом городке рабочего волнения, недовольства, забастовки (их много было уже летом 1918-го, а в марте 1921-го они потрясли Петроград, Москву, потом Кронштадт и вынудили НЭП), чтоб одновременно с успокоением, уступками, удовлетворением справедливых требований рабочих ЧК неслышно бы выхватывало ночами меньшевиков и эсеров как истинных виновников этих волнений. Летом 1918, в апреле и октябре 1919-го густо сажали анархистов. В 1919-м году была посажена вся досягаемая часть эсеровского ЦК - и досидела в Бутырках до своего процесса в 1922-м. В том же 1919 году видный чекист Лацис писал о меньшевиках:"Такие люди нам больше, чем мешают. Вот почему мы убираем их с дороги, чтобы не путались под ногами... Мы их сажаем в укромное местечко, в Бутырки и заставляем отсиживаться, пока не кончится борьба труда с капиталом". М.Я.Лацис - "Два года борьбы на внутреннем фронте". Популярный обзор деятельности ЧК. - Гиз. М.1920, стр.61.

7