Архипелаг ГУЛаг - Страница 33


К оглавлению

33

По роду деятельности и по сделанному жизненному выбору лишенные ВЕРХНЕЙ сферы человеческого бытия, служители Голубого Заведения с тем большей полнотой и жадностью жили в сфере нижней. А там владели ими и направляли их сильнейшие (кроме голода и пола) инстинкты нижней сферы: инстинкт ВЛАСТИ и инстинкт НАЖИВЫ. (Особенно - власти. В наши десятилетия она оказалась важнее денег.) Власть - это яд, известно тысячелетия. Да не приобрел бы никто и никогда материальной власти над другими! Но для человека с верою в нечто высшее надо всеми нами, и потому с сознанием своей ограниченности, власть еще не смертельна. Для людей без верхней сферы власть - это трупный яд. Им от этого заражения - нет спасения. Помните, что пишет о власти Толстой? Иван Ильич занял такое служебное положение, при котором имел возможность погубить всякого человека, которого хотел погубить! Все без исключения люди были у него в руках, любого самого важного можно было привести к нему в качестве обвиняемого. (Да ведь это про наших голубых! Тут и добавлять нечего!) Сознание этой власти ("и возможность ее смягчить" - оговаривает Толстой, но к нашим парням это уж никак не относится) составляли для него главный интерес и привлекательность службы. Что там привлекательность! - упоительность! Ведь это же упоение - ты еще молод, ты, в скобках скажем, сопляк, совсем недавно горевали с тобой родители, не знали, куда тебя пристроить, такой дурак и учиться не хочешь, но прошел ты три годика того училища - и как же ты взлетел! как изменилось твое положение в жизни! как движенья твои изменились, и взгляд, и поворот головы! Заседает ученый совет института - ты входишь, и все замечают, все вздрагивают даже; ты не лезешь на председательское место, там пусть ректор распинается, ты сядешь сбоку, но все понимают, что главный тут - ты, спецчасть. Ты можешь пять минут посидеть и уйти, в этом твое преимущество перед профессорами, тебя могут звать более важные дела, - но потом над их решением ты поведешь бровями (или даже лучше губами) и скажешь ректору: "Нельзя. Есть соображения..." И все! И не будет! - Или ты - особист, смершевец, всего лейтенант, но старый дородный полковник, командир части, при твоем входе встает, он старается льстить тебе, угождать, он с начальником штаба не выпьет, не пригласив тебя. Это ничего, что у тебя две малых звездочки, это даже забавно: ведь твои звездочки имеют совсем другой вес, измеряются совсем по другой шкале, чем у офицеров обыкновенных (и иногда, в спецпоручениях, вам разрешается нацепить например и майорские, это как псевдоним, как условность). Над всеми людьми этой воинской части, или этого завода, или этого района ты имеешь власть идущую несравненно глубже, чем у командира, у директора, у секретаря райкома. Те распоряжаются их службой, заработками, добрым именем, а ты - их свободой. И никто не посмеет сказать о тебе на собрании, никто не посмеет написать о тебе в газете - да не только плохо! и хорошо - не посмеют!! Тебя, как сокровенное божество, и упоминать даже нельзя! Ты - есть, все чувствуют тебя! - но тебя как бы и нет! И поэтому - ты выше открытой властии с тех пор, как прикрылся этой небесной фуражкой. Что ТЫ делаешь - никто не смеет проверить, но всякий человек подлежит твоей проверке. Оттого перед простыми так называемыми гражданами (а для тебя - просто чурками) достойнее всего иметь загадочное глубокомысленное выражение. Ведь один ты знаешь спецсоображения, больше никто. И поэтому ты всегда прав. В одном только никогда не забывайся: и ты был бы такой же чурка, если б не посчастливилось тебе стать звенышком Органов - этого гибкого, цельного, живого существа, обитающего в государстве, как солитер в человеке - и все твое теперь! все для тебя! - но только будь верен Органам! За тебя всегда заступятся! И всякого обидчика тебе помогут проглотить! И всякую помеху упразднить с дороги! Но - будь верен Органам! Делай все, что велят! Обдумают за тебя и твое место: сегодня ты спецчасть, а завтра займешь место следователя, а потом может быть поедешь краеведом на озеро Селигер,1931 год, Ильин.

отчасти может быть чтобы подлечить нервы. А потом может быть из города, где ты уж слишком прославишься, ты поедешь в другой конец страны уполномоченным по делам церкви.Лютый ярославский следователь Волкопялов уполномоченный по делам церкви в Молдавии.

Или станешь ответственным секретарем Союза писателей.Другой Ильин, Виктор Николаевич, бывший генерал-лейтенант госбезопасности.

Ничему не удивляйся: истинное назначение людей и истинные ранги людям знают только Органы, остальным просто дают поиграть: какой-нибцдь там заслуженный деятель искусства или герой социалистических полей, а - дунь, и нет его.- Ты - кто? - спросил генерал Серов в Берлине всемирно-известного биолога Тимофеева-Рессовского. - А ты - кто? - не растерялся Т.-Рессовский со своей наследственной казацкой удалью. - Вы - ученый? - поправился Серов.

Работа следователя требует, конечно, труда: надо приходить днем, приходить ночью, высиживать часы и часы, - но не ломай себе голову над "доказательствами" (об этом пусть у подследственного голова болит), не задумывайся - виноват, не виноват, - делай так, как нужно Органам - и все будет хорошо. От тебя самого уже будет зависеть провести следствие поприятнее, не очень утомиться, хорошо бы чем-нибудь поживиться, а то хоть развлечься. Сидел-сидел, вдруг выдумал новое воздействие! - Эврика! звони по телефону друзьям, ходи по кабинетам, рассказывай - смеху-то сколько! давайте попробуем, ребята, на ком? Ведь скучно все время одно и то же, скучны эти трясущиеся руки, умоляющие глаза, трусливая покорность - но хоть посопротивлялся бы кто-нибудь! "Люблю сильных противников! Приятно переламывать им хребет!"Сказал Г.Г-ву ленинградский следователь Шитов.

33