Архипелаг ГУЛаг - Страница 16

И вот это и есть отбор по Дарвину. Вот это и есть изматывание глупостью. Но сегодня создается новый миф. Всякий печатный рассказ, всякое печатное упоминание о 37-м годе - это непременно рассказ о трагедии коммунистов руководителей. И вот уже нас уверили, и мы невольно поддаемся, что 37-й 38-й тюремный год состоял в посадке именно крупных коммунистов - и как будто больше H 57 672 681 2 0 672 0 87Hникого. Но от миллионов , взятых тогда, никак не могли составить видные партийные и государственные чины более 10 процентов. Даже в Ленинградских тюремных очередях с передачами больше всего стояло женщин простых, вроде молочниц. Состав захваченных в том мощном потоке и отнесенных полумертвыми на Архипелаг, так пестр, причудлив, что долго бы ломал голову, кто захотел бы научно выделить закономерности. (Тем более современникам они не были понятны.) А истинный посадочный закон тех лет был - заданность цифры, разнарядки, разверстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить ее в срок. Все остальное - от сноровки оперативников. Бывший чекист Александр Калганов вспоминает, как в Ташкент пришла телеграмма: "Шлите двести!" А они только что выгребли и как будто "некого" брать. Ну, правда подвезли из районов с полсотни. Идея! Взятых милицией бытовиков - переквалифицировать в 58-ю! Сказано - сделано. Но контрольной цифры все равно нет! Доносит милиция: что делать? на одной из городских площадей цыгане нахально разбили табор. Идея! Окружили - и всех мужчин от 17 до 60 загребли как Пятьдесят Восьмую! И - выполнили план! А бывало и так: чекистам Осетии (рассказывает начальник милиции Заболовский) дана была разверстка расстрелять по республике 500 человек, они просили добавить, им разрешили еще 230. Эти телеграммы, слегка зашифрованные, передавались обычной связью. В Темрюке телеграфистка в святой простоте передала на коммутатор НКВД: чтобы завтра отправили в Краснодар 240 ящиков мыла. Наутро она узнала о больших арестах и отправке - и догадалась! и сказала подруге, какая была телеграмма. Тут же ее и посадили. (Совсем ли случайно зашифровали человека как ящик мыла? Или - зная мыловарение?..) Конечно, какие-то частные закономерности осмыслить можно. Садятся: - Наши за границей истинные шпионы. (Это часто - искреннейшие коминтерновцы или чекисты, много - привлекательных женщин. Их вызывают на родину, на границе арестовывают, затем дают очную ставку с их бывшим начальником из Коминтерна, например Мировым-Короной. Тот подтверждает, что сам работал на какую-нибудь из разведок - и, значит, его подчиненные автоматически, и тем вреднее, чем честнее!); - ка-вэ-же-динцы. (Все поголовно советские служащие КВЖД оказываются сплошь, включая жен, детей и бабушек, японскими шпионами. Но надо признать, что их брали уже и несколькими годами раньше); - корейцы с Дальнего Востока (ссылка в Казахстан) - первый опыт взятия по крови; - ленинградские эстонцы (все берутся по одной лишь фамилии, как белоэстонские шпионы); - все латышские стрелки и латыши-чекисты - да, латыши, акушеры Революции, составлявшие совсем недавно костяк и гордость ЧК! И даже те коммунисты буржуазной Латвии, которых выменяли в 1921 году, освободив их от ужасных латвийских сроков в 2 и в 3 года. (Закрываются в Ленинграде: латышское отделение института Герцена; дом культуты латышей; эстонский клуб; латышский техникум; латышская и эстонская газеты.) Под общий шум заканчивается и перекладка Большого Пасьянса, гребут еще недовзятых. Уже незачем скрываться, уже пора эту игру обрывать. Теперь социалистов забирают в тюрьму целыми ссылками (например, Уфа, Саратов), судят всех вместе, гонят на бойни Архипелага - стадами. Нигде особо не объявлено, что надо стараться побольше сажать интеллигенцию, но ее и не забывали никогда в предыдущих потоках, не забывают и теперь. Достаточно студенческого доноса (сочетание этих слов давно не звучит странно), что их вузовский лектор цитирует все больше Ленина и Маркса, а Сталина не цитирует - и лектор уже не приходит на очередную лекцию. А если он вообще не цитирует?.. - садятся все Ленинградские востоковеды среднего и младшего поколения. Садится весь состав Института Севера (кроме сексотов) - Не брезгуют и преподавателями школ. В Свердловске создано дело30 преподавателей средних школ во главе с их Завоблоно Перелем, одно из ужасных обвинений: устраивали в школах елки для того, чтобы жечь школы! Из них пятеро замучены на следствии, умерли до суда. 24 умерло в лагерях. 30-й - Иван Аристоулович Пунич, вернулся, реабилитирован. (Умри и он, мы пропустили бы здесь всех этих 30, как и пропускаем миллионы.) Многочисленные "свидетели" по их делу - сейчас в Свердловске и благоденствуют: номенклатурные работники, персональные пенсионеры. Дарвиновский отбор. А по лбу инженеров (уже советского поколения, уже не "буржуазных") дубина опускется с равномерностью маятника. У маркшейдера Микова Николая Меркурьевича из-за какого-то нарушения в пластах не сошлись два встречных забоя. 58-7, 20 лет! Шесть геологов (группа Катовича) "за намеренное сокрытие запасов олова в недрах(!- то есть за неоткрытие их!) на случай прихода немцев" (донос) - 58-7, по 10 лет. В догонку главным потокам - еще спец-поток: жены , Че-эСы (члены семьи)! Жены крупных партийцев, а местами (Ленинград) - и всех, кто получил "десять лет без права переписки", кого уже нет. Чеэсам, как правило, всем по восьмерке. (Все же мягче, чем раскулаченным, и дети - на материке.) Груды жертв! Холмы жертв! Фронтальное наступление НКВД на город: у С.П.Матвеевой в одну и ту же волну, но по РАЗНЫМ "делам", арестовали мужа и трех братьев (и трое из четверых никогда не вернутся). - у техника-электрика оборвался на его участке провод высокого напряжения. 58-7, 20 лет. - пермский рабочий Новиков обвинен в подготовке взрыва Камского моста; - Южакова (в Перми же) арестовали днем, за женой пришли ночью. Ей предъявили список лиц и потребовали подписать, что все они собирались в их доме на меньшевистко-эсеровские собрания (разумеется, их не было). За это ее обещали выпустить к оставшимся трем детям. Она подписала, погубила всех, да и сама, конечно, осталась сидеть; - Надежда Юденич арестована за свою фамилию. Правда, через девять месяцев установили, что она не родственница генерала и выпустили (ну, там ерунда: за это время мать умерла от волнений); - в Старой Руссе смотрели кинофильм "Ленин в Октябре". Кто-то обратил внимание на фразу: "Это должен знать Пальчинский!" - а Пальчинский-то защищает Зимний дворец. Позвольте, а у нас медсестра работает Пальчинская! Взять ее! И взяли. И оказалось, действительно - жена, после расстрела мужа скрывшаяся в захолустье. - братья Борушко (Павел, Иван и Степан) приехали в 1930 году из Польши еще МАЛЬЧИКАМИ, к своим родным. Теперь юношами они получают ПШ (подозрение в шпионаже), 10 лет; - водительница краснодарского трамвая поздно ночью возвращалась из депо пешком, и на окраине на свою беду, прошла мимо застрявшего грузовика, близ которого суетились. Он оказался полон трупов - руки и ноги торчали из-под брезента. Ее фамилию записали, на другой день арестовали. Спросил следователь: что она видела? Она призналась честно (дарвиновский отбор). Антисоветская агитация, 10 лет. - водопроводчик выключал в своей комнате репродуктор всякий раз, как передавались бесконечные письма Сталину. Кто помнит их?! Часами, ежедневно, оглупляюще одинаковые! Вероятно, диктор Левитан хорошо их помнит: он их читал с раскатами, с большиим чувством. Сосед донес (о, где теперь этот сосед?), СОЭ (социально-опасный элемент), 8 лет; - полуграмотный печник любил в свободное время расписываться - это возвышало его перед самим собой. Бумаги чистой не было, он расписывался на газетах. Его газету с росчерками по лику Отца и Учителя соседи обнаружили в мешочке в коммунальной уборной. АСА, 10 лет. Сталин и его приближенные любили свои портреты, испещрялии ими газеты, размножали их в миллионых количествах. Мухи мало считались с их святостью, да и газеты жалко было не использовать - и сколько же несчастных получило на этом срок! Аресты катились по улицам и домам эпидемией. Как люди передают друг другу эпидемическую заразу, о том не зная - рукопожатием, дыханием, передачей вещи, так рукопожатием, дыханием, встречей на улице они передавали друг другу заразу неминуемого ареста. Ибо если завтра тебе суждено признаться, что ты сколачивал подпольную группу для о